в моменте. Иначе, на месте не усидел бы и раскромсал бы его физиономию. В любом случае сидеть в машине, когда он к ней приближался, было, сука, физически невозможно.
— Езжай. Я следом. — отвечаю Абрамову, не глядя и останавливая глаза на ней.
Очевидно, скрипит зубами, потому что чувствую его взгляд.
— Надеюсь, не увидимся, Никандрова! — бросает он напоследок высокомерно усмехаясь.
Но девушка в ответ лишь прикрывает глаза, скрещивая руки на груди. Даже от него, она не закрывалась так. А тут будто неосознанно уже защищает себя.
— Как ты?
Только он отдаляется, киваю Максу, что стоит в стороне, отправляя за ним.
— Это было…странно. — выдыхает она: — Мог бы сказать, что объявишься.
Добавляет, смотря на улицу, и переминаясь с носков на пятки.
— Это импровизация. Знал бы — предупредил бы. — отвечаю, буквально впитывая, как стало менее накалено пространство между нами с его уходом.
— Понятно. Эту штуку надо отдать. — роется в кармане.
— Потом. Не сейчас и не здесь.
Она молча кивает.
— Я еще не слушал. — сам не знаю, зачем объясняю.
Небесные глаза, в конце концов, останавливаются на мне, смотря с сожалением или сочувствием…
— Тебе не понравится.
— Я это понимаю.
— Хорошо, если так.
Набор слов, который мы друг другу говорим, сейчас вообще не имеет значения. Сейчас есть только этот контакт, который заряжает внутренности, разгоняя ток по венам. Такой сложный и такой, мать его, необходимый момент.
Уверен, горечь передается в глазах и она ее видит, но новая версия моего прошлого справляется гораздо лучше меня.
— Мне пора. — говорит она, снимая мое оцепенение.
— Ты не ответила…ты в порядке? — вновь задаю вопрос, на что она несколько секунд молчит.
— Несмотря на то, что ты и я, вместе пытаемся разобраться. В остальном, это не меняет ничего, Артур. Поэтому не нужно вопросов, на которые ты не получишь ответы.
Твою мать!
Глубоко вдыхаю, кивая.
— Я знаю, Ник. — печальная усмешка оседает на лице: — Если что-то будет не так, сообщи мне. Пожалуйста. — последнее звучит чуть ли не просьбой.
— Думаешь, он способен причинить вред? — хмурится.
— А разве он уже не причинил его?!
Пусть внутри все застывает при виде нее и при этом тут же бурлит яростью от того, что происходит, на лице лишь печальное смирение. Остальное ей знать необязательно. Когда я соберу все воедино, найду всех, тогда можно будет вскрыть этот черный ящик. А пока, тотальный самоконтроль и поиск недостающих пазлов.
— Ну, я так понимаю, он в чем-то винит тебя. — говорит она задумавшись.
— В смысле?
— Я лишь способ. — отвечает тихо: — Отомстить.
— Он сработал.
Констатирую факт, не сводя с нее взгляда.
— Да… — тянет она: — Более того, боюсь, что он продолжает.
Выдает свои мысли, а я вопросительно приподнимаю брови.
— В общем, послушаешь запись, может быть станет понятнее.
Так некстати ее отвлекает звонок мобильного. Вижу экран и запись «Андрей Ш». Вдыхаю воздух носом, отворачиваясь и сжимая челюсть, но Вероника сбрасывает звонок.
— Если еще что-то потребуется, я помогу. Но не нужно…
— Я понял. — соглашаюсь заранее, потому что знаю: — Такого, как в прошлом не будет.
— Звучит очень знакомо. — она вдруг смеется.
Только смех не когда тебе весело, а когда ты разочарован и тебе больно.
— Прости. — вырывается само собой, а она смотрит вдруг серьезно и без тени эмоций.
— Мне не нужны эти слова, Артур. Я пойду.
И резко двигается к двери здания театра, словно видение. Только что была тут, и раз ее нет.
Они мне нужны, Ника. Мне.
Прикрываю глаза, не представляя куда меня приведет это самодеятельное расследование. Однако, прекрасно вижу, что это между нами ничего не поменяет. Мое внимание для нее, как камень на шее, и пусть она старается скрывать очевидную неприязнь и обиду, я чувствую.
Что я мог бы сделать, чтобы изменить настоящее?
С этим вопросом в воздух двигаюсь в сторону машины, попутно набирая Макса.
— Ну что?!
— Едет в офис. — отвечает подопечный: — Но судя по всему куда-то двинулась ваша жена.
Очередная вылазка тратить мои деньги или все же какая-то зацепка…
— Сообщи, как будет понятно.
— Ну по маршруту едет в сторону дома вашей матери.
— Хм. Неудивительно, хочет поддержки от себе подобной. Если будет что-то интересное, не тяни. — отключаю звонок.
Выруливаю в сторону офиса, готовясь к тому, чтобы играть с Абрамовым в его игру. Запись получу только к вечеру, иначе вряд ли удастся сдерживать себя.
Спустя час я уже сижу в собственном кабинете, удивляясь, что этот человек еще не здесь в ожидании. Раньше бы тусовался в моем кабинете, заигрывая с секретаршей. А сейчас затих. Интересно, осознает ли он, что таким образом выдает себя.
— Вызови ко мне Абрамова. — по громкой связи отдаю распоряжение.
Так, сделай хотя бы намек на расслабленный вид, Ризанов. А перед глазами, как по щелчку, снова эпизод, где он грубо ее касается.
Ублюдок!
— Звал? — входит, вздергивая бровь.
— Хотел узнать по поводу договора, какая там сумма? — с серьезным выражением лица смотрю в экран мака.
— Эм…какие-то проблемы?
Осторожные интонации заставляют оторвать глаза и направить их на собеседника.
— Нет, для сводки отчетов. — казалось бы спокойно отвечаю.
— Я не помню, миллионов двадцать пять. — чешет бровь.
Ответ и поведение заставляют внутри себя усмехаться.
— Может бухгалтерия что-то напутала… — жду реакции, и он удивленно застывает: — У меня тут тридцать семь числится.
Абрамов не двигается и выражения лица не меняет, а потом, видно, подыскав нужный ответ, в итоге двигается по направлению к дивану.
— Слушай, я потом проверю, скинь мне. — садится, расстегивая пуговицу пиджака: — Что мы все о работе, как дела? Как мелкая?
Нет, ну он совсем меня за болвана держит.
— Запроси потом у секретаря. — отвечаю про отчет, чтобы сравнить мой верный и его с корректировками: — С чего вдруг интересуешься дочерью? — с ухмылкой добавляю.
Вероятно думал сменить тему, что ж пойдем этим путем.
— Да что-то и неслышно про нее ничего… — тянет: — Слушай, скоро ж твой день рождения… Что замутим? — вдруг хлопает в ладоши.
Замутим…еще как замутим.
— Пока не думал, если честно. Но там Катерина наверняка что-то готовит. Это ж для нее попытка показаться миру.
Ухмыляясь, в голове гоняю, может ли вообще существовать факт их связи.
— Ну ты знал, на что шел… — туманно заявляет.
— И на что же, по-твоему?!
— Ну как, Панкратова ведь всю жизнь за кошельками гонялась… — пожимает плечами.
— Да…только, все считали, что именно Вероника почему-то метила в мое портмоне. — звучит с усмешкой, но взгляд серьезный.
— Опять двадцать пять! — мгновенно раздражается он.
Хах. Давай,
